Испытания веры в Польше

РАССКАЗАЛ ЯН ФЕРЕНЦ

ВО ВРЕМЯ Второй мировой войны я был еще мальчиком. Как сейчас помню своего дядю, он был Свидетелем Иеговы. Дядя часто приходил в наш дом и читал нам что-нибудь из Библии. Мои родители были далеки от этого, а я, мой брат Йозеф и сестра Янина всегда слушали с огромным интересом. Скоро мы посвятились Иегове и приняли крещение. Тогда мне было всего 14 лет.

Родители замечали, как благотворно влияет на нас изучение Библии, и тоже стали прислушиваться к истине. Узнав, что Библия осуждает идолопоклонство, отец сказал: «Если это написано в Слове Бога, значит, священники попросту утаивают от нас истину. Сынок, сними со стен все образа и выкинь!» Через пару лет родители крестились. Они верно служили Иегове до самой смерти.

Трудности, с которыми пришлось столкнуться

Период после окончания войны для Свидетелей Иеговы оказался трудным. Так, однажды сотрудники органов безопасности внезапно ворвались в наш филиал в Лодзе и арестовали всех, кто там работал. В восточной части Польши партизаны из Национальных вооруженных сил, подстрекаемые католическим духовенством, совершали жестокие нападения на Свидетелей Иеговы *.

Кроме того, приблизительно в то же время коммунистическое правительство отменило прежде выданное нам разрешение на проведение конгрессов и попыталось прервать конгрессы, которые тогда уже проходили. Но усиливающиеся преследования лишь укрепили нашу решимость и дальше проповедовать весть о Царстве Бога. В 1949 году в Польше было уже свыше 14 000 Свидетелей Иеговы.

Скоро я стал пионером (так Свидетели Иеговы называют полновременных служителей). Место моего первого назначения находилось примерно в 500 километрах от нашего дома. Впоследствии меня назначили разъездным надзирателем, и я стал служить на территории, расположенной к востоку от Люблина, недалеко от тех мест, где жили мои родители.

Аресты и преследования

В июне 1950 года коммунистические власти арестовали меня и обвинили в том, что я американский шпион. Меня посадили в сырой погреб. Ночью меня вывели на допрос к следователю. «Религиозная организация, к которой ты принадлежишь,— секта, это враг нашего государства,— сказал он мне.— Ваш филиал работает на американскую разведку. У нас есть доказательства! Ваши братья уже сознались в том, что ездят по стране и собирают сведения о военных и промышленных объектах».

Во всех этих обвинениях, конечно же, не было ни слова правды. Тем не менее следователь посоветовал мне подписать отречение от «моей позорной организации», как он выразился. Снова и снова он пытался вынудить меня подписать этот документ. Он даже хотел заставить меня указать имена и адреса всех Свидетелей, которых я знаю, а также сообщить, откуда мы получаем литературу. Но ему ничего не удалось от меня добиться.

 После этого меня били дубинкой, пока я не потерял сознание, затем облили водой, чтобы я пришел в чувства,— и снова продолжили допрос. Следующей ночью меня били по пяткам. Я громко молил Бога дать мне сил все перенести. И я почувствовал, что он исполнил мою просьбу. Почти целый год такие ночные допросы периодически повторялись.

Меня освободили в апреле 1951 года, но многие Свидетели по-прежнему оставались в тюрьме. Я пошел к ответственному брату и попросил его о новом назначении.

— Тебя ведь снова могут арестовать. Ты разве не боишься? — спросил он меня.

— Теперь у меня еще больше решимости служить там, где нужнее,— ответил на это я.

Я снова стал разъездным надзирателем, а позднее мне предложили организовать печатание и распространение нашей литературы в Польше.

В то время мы размножали «Сторожевую башню» с помощью примитивных ротаторов. Качество печати было очень низким, к тому же тогда был дефицит бумаги и стоила она непомерно дорого. Печатать литературу приходилось тайно, в укромных местах — в сараях, подвалах, на чердаках. Тем, кого выслеживали, грозила тюрьма.

Особенно мне запомнился один высохший колодец, которым мы пользовались. В его стене, на глубине около десяти метров, находилась дверца, ведущая в небольшую комнатку, где мы размножали журналы на ротаторе. Того, кому нужно было попасть туда, спускали на веревке. Однажды, когда меня опускали в колодец в огромном деревянном коробе, веревка неожиданно оборвалась. Я упал на дно колодца и сломал ногу. Выйдя из больницы, я снова стал работать на ротаторе.

Примерно тогда же я познакомился с Данутой, ревностной пионеркой. В 1956 году мы поженились и следующие четыре года вместе служили в центральной части Польши. К 1960 году у нас уже было двое детей, и мы решили, что Данута займется их воспитанием и больше не будет служить полновременно. Скоро меня снова арестовали и на этот раз посадили в камеру, где было полным-полно крыс. Спустя семь месяцев я был приговорен к двум годам лишения свободы.

В тюрьме и на свободе

В Быдгощской тюрьме было более 300 заключенных, и я молился Иегове, чтобы иметь возможность поделиться вестью о Царстве с искренними людьми. Я поговорил с начальником тюрьмы и спросил, нельзя ли мне работать парикмахером. К моему удивлению, он согласился. Скоро я стал брить и стричь заключенных, при этом свидетельствуя тем, кто, как мне казалось, мог бы отнестись к вести благосклонно.

Мои беседы с одним заключенным, работавшим вместе со мной в парикмахерской, скоро принесли хорошие плоды. Он даже стал рассказывать другим о том, что узнал  из Библии. Спустя короткое время начальник тюрьмы приказал нам больше не распространять среди других то, что он назвал «подрывной пропагандой». Парикмахер, с которым мы работали, был настроен решительно. Он сказал: «Раньше я крал, а теперь — нет. Когда-то я не мог жить без никотина, а сейчас бросил курить. У меня появилась цель в жизни, и я хочу быть Свидетелем Иеговы».

Когда меня выпустили из тюрьмы, я получил новое назначение: руководить в Познани деятельностью «пекарни» (так мы называли наши подпольные типографии). К концу 1950-х годов качество нашей «продукции» намного улучшилось. Мы научились уменьшать формат страниц фотографическим способом, что было большим достижением в нашей печатной технологии, а также освоили ротапринты. В 1960 году мы начали также печатать и переплетать книги.

Вскоре после этого один из соседей донес на нас, и меня снова арестовали. В 1962 году я вышел из тюрьмы, и меня вместе с несколькими другими братьями назначили служить в Щецин. Однако мы еще не успели уехать, когда получили (как мы думали, от верных сохристиан) указание отправляться не в Щецин, а в Кельце. Но там нас арестовали, и меня приговорили еще к полутора годам заключения. Произошло это по вине проникших в наши ряды предателей. Со временем их разоблачили и удалили из нашей среды.

После своего освобождения я получил задание следить за печатанием нашей литературы во всей Польше. В течение десяти лет мне удавалось действовать тайно, но в 1974 году меня выследили и арестовали в Ополе. Вскоре после этого меня отправили в тюрьму в Забже. «Твоему епископству пришел конец,— сказал мне начальник тюрьмы.— Если опять начнешь свою пропаганду, угодишь в одиночную камеру».

Проповедую в тюрьме

Конечно, я и не думал отказываться от своего служения. Я начал библейское изучение с двумя заключенными. Они делали успехи, и в один прекрасный день я крестил их в имевшейся в тюрьме большой ванне.

Среди заключенных были и другие, кто заинтересовался нашей вестью, и в апреле 1977 года мы собрались вместе, чтобы отметить Вечерю воспоминания смерти Христа (Луки 22:19). Спустя два месяца, в июне 1977 года, я вышел на свободу. Больше меня не арестовывали.

К тому времени власти стали более благосклонно относиться к нашей деятельности. Неоценимой помощью для нас стали посещения членов Руководящего совета Свидетелей Иеговы. В 1977 году трое из них проводили в разных городах беседы с надзирателями, пионерами и возвещателями с большим стажем служения. На следующий год два члена Руководящего совета побывали с официальным визитом в Министерстве по делам религий. Но запрет с нашей деятельности был снят лишь в 1989 году. Сегодня в Польше насчитывается уже 124 000 возвещателей Царства.

В последние годы состояние здоровья Дануты ухудшилось, и она не может служить вместе со мной. Но она всячески поддерживает меня и хочет, чтобы я продолжал посещать собрания. Никогда не забуду, какой поддержкой и опорой она была для меня во время моих заключений.

Когда 50 лет назад я принял решение служить Иегове, то, несомненно, сделал правильный выбор. От всего сердца служа ему, я получаю огромную радость. Мы с женой на своем опыте убедились в истинности слов из Исаии 40:29: «Он [Иегова] дает утомленному силу, и изнемогшему дарует крепость».

[Сноска]

[Иллюстрации, страница 20]

Мы печатали литературу сначала с помощью ротаторов, а позже освоили ротапринты.

[Иллюстрации, страница 21]

Моя жена Данута и я.