Биография

Мое духовное наследие

РАССКАЗАЛА КЭРОЛ АЛЛЕН

Я вдруг оказалась одна. В руках я крепко сжимала новую чудную книжку. Меня охватил страх, и слезы потекли по лицу. Ведь мне было всего 7 лет, а я потерялась в незнакомом городе, и вокруг меня были десятки тысяч людей!

НЕДАВНО, спустя почти 60 лет, я ясно вспомнила тот случай из своего детства. Причиной тому послужил наш с мужем, Полом, приезд в красивый Учебный центр Сторожевой Башни в Паттерсоне (штат Нью-Йорк). Мужа пригласили во второй класс Школы для разъездных надзирателей Свидетелей Иеговы.

Находясь в залитом солнечным светом фойе, я обратила внимание на большой стенд с надписью: «КОНГРЕССЫ». Приблизительно в центре стенда я заметила черно-белую фотографию радостно возбужденных детей. У каждого в руках была книга, знакомая мне с детства. Я сразу прочитала надпись под фотографией: «1941 год, в Сент-Луисе (штат Миссури), в начале утренней программы. 15 000 детей в возрасте от 5 до 18 лет собрались в главном секторе прямо напротив сцены... Брат Рутерфорд объявил о выпуске новой книги „Дети“».

Каждый ребенок получил по книге. Потом дети возвратились туда, где сидели их родители,— все дети, кроме меня. Я потерялась! Дружелюбно настроенный работник стадиона поставил меня на высокий ящик для пожертвований, сказав, чтобы я поискала глазами кого-нибудь из знакомых. В волнении я стала вглядываться в лица множества людей, спускавшихся вниз по широкой лестнице. И вот мелькнуло знакомое лицо! «Дядя Боб! Дядя Боб!» Я нашлась! Боб Рейнер отвел меня к моим начавшим беспокоиться родителям.

 Давние события, повлиявшие на всю мою жизнь

Когда я разглядывала тот стенд, на меня нахлынули воспоминания о событиях, повлиявших на всю мою жизнь и приведших к нашей с мужем поездке в Паттерсон. Я обратилась мыслями к тому, что происходило более ста лет назад, о чем мне много рассказывали родители, а также дедушка с бабушкой.

В декабре 1894 года полновременный служитель Исследователей Библии, как в то время назывались Свидетели Иеговы, пришел домой к моему дедушке по отцу, Клейтону Вудвортсу, который жил в Скрантоне (США, штат Пенсильвания). Незадолго до этого дедушка женился. Он написал письмо президенту Общества Сторожевой Башни Чарлзу Тейзу Расселлу, которое опубликовали в «Сторожевой башне» от 15 июня 1895 года. В нем говорилось:

«Пишет вам молодая супружеская пара. Мы с женой были членами номинальной церкви около 10 лет; но сейчас — мы уверены в этом — мы вышли из тьмы в свет нового дня, начинающегося для посвященных детей Всевышнего... [...] Задолго до нашей встречи друг с другом мы искренне желали служить Господу и, если на то его воля, быть миссионерами в какой-нибудь другой стране».

Позднее, в 1903 году, мои прабабушка и прадедушка по матери — Себастьян и Кэтрин Кресги — с удовольствием выслушали библейскую весть от двух представителей Общества Сторожевой Башни, которые пришли к ним на большую ферму в Поконо — красивых горах Пенсильвании. Там же, на ферме, жили их дочери Кора и Мэри со своими мужьями Уошингтоном и Эдмундом Хауэлл. Представители Общества Карл Хаммерли и Рей Ратклифф пробыли на ферме целую неделю, многому научив большую семью. Все шестеро из этой семьи слушали, изучали и вскоре стали ревностными Исследователями Библии.

В том же, 1903-м, году у Коры и Уошингтона Хауэлл родилась дочь Кэтрин. Впоследствии она вышла замуж за моего отца, Клейтона Вудвортса младшего,— это интересная история, и, как мне кажется, она многое открывает. Например, то, каким любящим, проницательным и заботливым родителем был мой дедушка Клейтон Вудворт старший.

Отцу оказана любящая поддержка

Мой отец, Клейтон младший, родился в 1906 году в Скрантоне, что примерно в 80 километрах от фермы Хауэлл. Дедушка близко познакомился с большой и известной своей гостеприимностью семьей Хауэлл, в те давние годы он частенько у них бывал. Дедушка оказывал большую поддержку местному собранию Исследователей Библии. Время шло. Дедушка проводил брачные церемонии на свадьбах всех троих сыновей Хауэлл, и, заботясь о благополучии собственного сына, он брал его с собой на все эти свадьбы.

Отец тогда не очень активно участвовал в деятельности Исследователей Библии. И хотя он отвозил дедушку в те места, где тот проповедовал, сам отец не горел желанием служить, несмотря на то, что дедушка поощрял его к этому. В то время интерес отца к музыке вытеснил все остальное, и он был близок к тому, чтобы музыка стала его основным занятием.

Кэтрин, дочь Коры и Уошингтона Хауэлл, тоже стала превосходным музыкантом: она играла на фортепиано и давала уроки музыки. Но она не воспользовалась появившейся  возможностью сделать музыку делом своей жизни, а начала вместо этого полновременное служение. В общем, о лучшей жене для своего сына дедушка не мог и мечтать — по крайней мере, мне так кажется. Отец крестился и через полгода, в июне 1931 года, женился на маме.

Дедушка всегда гордился тем, что у его сына музыкальные способности. Он был просто счастлив, когда отца попросили обучить основной состав большого оркестра, который должен был играть на международном конгрессе в Кливленде (штат Огайо) в 1946 году. В последующие годы отец дирижировал оркестром на нескольких конгрессах Свидетелей Иеговы.

Дедушку обвиняют и заключают в тюрьму

В фойе в Паттерсоне мы с Полом заметили экспозицию с фотографией, которую вы видите на соседней странице. Я сразу же узнала эту фотографию: дедушка прислал мне такую же более 50 лет назад. На ней он во втором ряду, крайний справа.

Во время патриотической истерии, сопровождавшей Первую мировую войну, восемь Исследователей Библии, включая Джозефа Рутерфорда — президента Общества Сторожевой Башни (сидит в центре), по ложным обвинениям заключили в тюрьму и не отпускали под залог. Обвинения против них основывались на высказываниях из седьмого тома труда «Исследования Писания» под названием «Завершенная тайна». Эти высказывания были неправильно истолкованы как не поощряющие участие Соединенных Штатов в Первой мировой войне.

За долгие годы Чарлз Тейз Расселл написал шесть томов труда «Исследования Писания» — смерть помешала ему написать седьмой. Его записи отдали моему дедушке и еще одному Исследователю Библии — они и написали седьмой том. Он вышел в 1917 году, перед концом войны. На суде дедушку и большинство остальных приговорили сразу к четырем срокам по 20 лет каждый.

Под этой фотографией в фойе в Паттерсоне написано: «Через девять месяцев после того, как Рутерфорд и его товарищи были арестованы, апелляционный суд принял решение освободить всех восьмерых обвиняемых под залог. Это произошло 21 марта 1919 года — тогда уже закончилась война, а 26 марта в Бруклине их всех отпустили под залог в 10 000 долларов за каждого. 5 мая 1920 года Рутерфорд и остальные были оправданы».

После получения приговора, но до того, как их отправили в федеральную тюрьму в Атланте  (штат Джорджия), все восемь человек провели первые дни своего заключения в тюрьме на Реймонд-стрит в Бруклине (Нью-Йорк). Дедушка написал оттуда, рассказав, что его поместили в камеру размером 1,8 на 2,4 метра, «невероятно грязную, где царил полный беспорядок». Он заметил: «У тебя есть пачка газет, и если сначала ты и не придавал этому большого значения, то вскоре ты поймешь, что эта бумага, а также мыло и махровая салфетка — твоя единственная возможность быть чистым и сохранить чувство собственного достоинства».

И все же дедушка не потерял чувства юмора: он называл тюрьму «Отелем де Реймонди», говоря: «Я выйду отсюда сразу, как только истечет мой срок пребывания в этой гостинице». Он рассказал о прогулках во дворе тюрьмы. Однажды, когда он остановился, чтобы причесаться, вор-карманник попытался украсть его часы, но, как пишет дедушка, «цепочка порвалась, благодаря чему часы остались при мне». Когда в 1958 году я посещала Вефиль в Бруклине, Грант Сьютер, бывший тогда секретарем и бухгалтером Общества Сторожевой Башни, позвал меня к себе в офис и вручил мне эти часы. И по сей день я дорожу ими.

Как эти события повлияли на отца

Когда в 1918 году дедушку несправедливо приговорили к тюремному заключению, отцу было только 12 лет. Бабушка заперла дом, и с моим отцом они поселились у ее матери, жившей с тремя родными сестрами. Девичья фамилия бабушки была Артур, и ее семья гордилась тем, что один из их родственников, Честер Алан Артур, был 21-м президентом Соединенных Штатов.

Когда дедушку приговорили к длительному тюремному заключению якобы за преступления против Соединенных Штатов, семья Артур посчитала, что он опозорил фамилию. Для отца это было очень трудное время в эмоциональном отношении. Всем этим, вероятно, и объясняется, почему отец долго не мог решиться начать служение.

Освободившись из тюрьмы, дедушка переехал с семьей в Скрантон и поселился там в большом отштукатуренном доме на Куинси-стрит. Когда я была еще маленькой, я хорошо изучила дом и все, что в нем было, в том числе бабушкин красивый фарфоровый сервиз. Мы называли его священным, поскольку никому, кроме бабушки, не разрешалось его мыть. После ее смерти в 1943 году мама стала использовать сервиз, когда к нам приходили гости.

Занят в служении Царству

На другой день нашего пребывания в Учебном центре в Паттерсоне я заметила фотографию Рутерфорда, выступающего на конгрессе в Сидар-Пойнте (штат Огайо) в 1919 году. Рутерфорд призывал всех ревностно провозглашать весть о Царстве Бога и использовать новый журнал «Золотой век», о выпуске которого было объявлено на конгрессе. Дедушку назначили редактором этого журнала, и он работал над журнальными статьями вплоть до конца 1940-х, то есть почти до самой смерти. В 1937 году журнал стал называться «Утешение», а в 1947-м — «Пробудитесь!».

Дедушка писал статьи для журнала как дома, в Скрантоне, так и в главном управлении Общества Сторожевой Башни в Бруклине, за 240 километров от дома. И в том, и в другом месте дедушка оставался по две недели. По словам отца, звук дедушкиной пишущей машинки часто не умолкал до пяти утра. При этом дедушка не пренебрегал обязанностью проповедовать. Он даже придумал мужскую куртку с большими внутренними карманами для библейской литературы. У моей 94-летней тети, Нейоми Хауэлл, до сих пор есть такая. А еще он придумал женскую сумку для книг.

 Однажды, после оживленной библейской беседы с человеком, дедушкин напарник сказал:

— А знаешь, ты допустил одну ошибку.

— Какую? — спросил дедушка. Он проверил куртку — оба кармана были пусты.

— Ты забыл предложить ему подписку на «Золотой век».

И они от души посмеялись над тем, что редактор забыл про свой журнал.

Как я росла

Я помню, как ребенком сидела у дедушки на коленях — моя маленькая ручонка в его руке,— а он рассказывал мне «Сказку о пальцах». Начав с «Томми — большого пальца», он перешел к «Питеру — указательному пальцу» и так рассказал что-то интересное про каждый палец. Затем он осторожно сложил все пальцы вместе и закончил такими словами: «Вместе им работать — лучше не бывает, каждый друг дружке во всем помогает».

Когда мои родители поженились, они переехали в Кливленд. Там они крепко подружились с Эдом и Мэри Хупер. Члены семей той и другой супружеской пары были Исследователями Библии с начала века. Мои родители, а также дядя Эд и тетя Мэри, как я их называла, были неразлучны. Супруги Хупер лишились единственного ребенка — своей малышки, так что я, когда в 1934 году появилась на свет, стала их любимой «дочкой». Воспитываемая в такой духовно богатой среде, я посвятилась Богу и крестилась, когда мне не исполнилось и восьми.

Библию я начала читать с ранних лет. Стихи Исаия 11:6—9, описывающие Божий новый мир, были одним из моих любимейших библейских отрывков. Целиком Писание я прочитала в 1944 году, когда мне дали личную Библию, перевод «American Standard Version», специальное издание которого мы получили на конгрессе в Буффало (штат Нью-Йорк). С каким трепетом я читала эту Библию, в которой Божье имя, Иегова, восстановлено в Ветхом Завете почти в 7 000 местах, как и должно быть!

Мы замечательно проводили выходные. Мои родители вместе с Эдом и Мэри Хупер ездили проповедовать в деревни и брали меня с собой. Где-нибудь у реки мы раскладывали принесенную еду и обедали. Потом мы отправлялись на одну из ферм, куда заранее приглашали всех живущих поблизости послушать библейскую речь на открытом воздухе. Наша жизнь была непритязательной. Нам очень нравилось дружить семьями. Немало тех давних друзей нашей семьи позднее стали разъездными надзирателями, среди них Эд Хупер, Боб Рейнер и двое его сыновей. Ричард Рейнер вместе с женой Линдой до сих пор находится в этом виде служения.

Лето мы проводили особенно замечательно. Я жила на ферме Хауэлл с двоюродными сестрами. В 1949 году одна из них, Грейс, вышла замуж за Малкома Аллена. Я и знать тогда не могла, что спустя годы выйду замуж за его брата. Моя младшая двоюродная сестра Мэрион служила миссионером в Уругвае. В 1966 году она вышла замуж за Хауарда Хилборна. Обе сестры вместе с мужьями долгое время служили в главном управлении в Бруклине.

Дедушка и окончание школы

Когда я училась в школе, дедушка очень любил писать письма. В них часто были старые семейные фотографии с подробным описанием на обороте — своего рода семейная летопись. Именно так ко мне попала фотография дедушки, на которой он снят вместе с другими отправленными в тюрьму по ложным обвинениям.

В конце 1951 года у дедушки обнаружили рак гортани и ему пришлось удалить голосовые связки. Его ум остался таким же живым, но вот все, что он хотел сказать, теперь приходилось записывать в маленьком блокнотике, который он носил с собой. В январе 1952 года наш класс заканчивал школу, и я должна была выступать на церемонии вручения дипломов. В начале декабря я отправила дедушке черновик своего выступления. Он подкорректировал текст в некоторых местах, после чего на последней странице написал три слова, проникших мне прямо в сердце: «Дедушке очень понравилось». Он закончил свой земной путь 18 декабря 1951 года, когда ему был 81 год a. Я до сих пор бережно храню пожелтевшие от времени листки — черновик моего выступления с теми словами на последней странице.

Сразу же после окончания школы я начала пионерское служение — так Свидетели Иеговы  называют полновременную проповедническую деятельность. В 1958 году я посетила огромный конгресс в Нью-Йорке: стадионы Янки и Поло Граундс были заполнены делегатами из 123 стран, а высшее число присутствующих составило 253 922 человека. Там в один из дней я встретила делегата из Африки, у которого на плакетке было написано: Вудвортс Милс. Лет за тридцать до этого его назвали в честь моего дедушки!

Горжусь своим наследием

Когда мне было четырнадцать, мама снова стала служить пионером. Она умерла спустя 40 лет, в 1988 году, так и не оставив пионерского служения! Отец тоже, когда мог, служил пионером. Он умер на девять месяцев раньше мамы. Те, с кем мы изучали Библию, стали нашими хорошими друзьями на всю жизнь. Некоторые из их сыновей уехали служить в главное управление в Бруклине, другие стали пионерами.

1959 год стал для меня особенным. Тогда я познакомилась с Полом Алленом. В 1946 году, после того как он окончил седьмой класс Школы Галаад, предназначенной для обучения миссионеров Свидетелей Иеговы, его назначили разъездным надзирателем. Когда мы познакомились, мы даже не подозревали, что следующим назначением Пола будет Кливленд, где я служила пионером. Пола любил мой отец, а также моя мама. Мы поженились в июле 1963 года на ферме Хауэлл. На свадьбе присутствовали члены наших семей, свадебную речь преподнес Эд Хупер. Все сложилось так чудесно!

У Пола никогда не было машины. Когда мы уезжали из Кливленда к месту его следующего назначения, все наше имущество поместилось в моем «Жуке» — маленьком «Фольксвагене» 1961 года выпуска. Часто друзья, которых мы покидали в понедельник, а именно в этот день мы уезжали в другое собрание, приходили посмотреть, как мы укладываем вещи в машину. Это было похоже на цирковое представление: чемоданы, портфели, картотека, пишущая машинка и прочие вещи исчезали в маленьком автомобиле.

Вместе с Полом мы проехали невероятно много километров, пережили немало радостей и огорчений — и всегда мы чувствовали поддержку, которую может оказывать только Иегова. Все эти годы мы были счастливы: наша жизнь наполнена любовью к Иегове, друг к другу, к новым и старым друзьям. Два месяца, проведенные в Паттерсоне во время учебы Пола, стали наиболее ярким событием нашей жизни. То, что мы могли наблюдать за земной организацией Иеговы изнутри, укрепило мою уверенность, ставшую частью моего бесценного духовного наследия: это и в самом деле Божья организация. Какое счастье быть ее частичкой!

[Сноска]

[Иллюстрация, страница 25]

С Эдом Хупером незадолго до конгресса, прошедшего в 1941 году в Сент-Луисе, где я получила книгу «Дети».

[Иллюстрация, страница 26]

Дедушка в 1948 году.

[Иллюстрация, страница 26]

На ферме Хауэлл, когда мои родители (обведены кружком) поженились.

[Иллюстрация, страница 27]

Восемь Исследователей Библии, заключенных в тюрьму по ложным обвинениям (дедушка во втором ряду, крайний справа).

[Иллюстрация, страница 29]

Все наши вещи помещались в «Фольксвагене».

[Иллюстрация, страница 29]

С мужем Полом.